Воспитательно-реабилитационная работа в русской школе интернатного типа

По «Правилам» воспитатель обязан также постоянно работать над усовершенствованием своих педагогических знаний, овладевать методами воспитательной работы, что позволит ему разбираться в индивидуальных особенностях каждого воспитанника. Для лучшего сближения с детьми необходимо «осторожное умение обращаться с каждым отдельно, учитывая изменения характера мальчика». «Правила» требовали сердечного отношения к детям. «Для младшего возраста воспитатель — отец, для старшего возраста — друг. К необходимой для жизни самостоятельности воспитанники приучаются преимущественно постепенным расширением круга свободных его действий. Воспитанник должен приучиться согласовывать личную свободу со святостью долга; необходимо при этом объяснять ему и постоянно напоминать, что право и обязанность так нераздельны, как причина и следствие».

Являвшемуся судьей проступков своих учащихся, воспитателю приходилось всегда помнить, что целью всякого наказания является исправление. Поэтому взыскание должно накладываться осторожно, с учетом характера и тяжести вины, возраста мальчика и причин, вызвавших проступок. Больше всего нужно заботиться о развитии у воспитанников добрых нравственных начал, с помощью которых следует подавлять дурные наклонности. Личный пример воспитателя, наставления и убеждения должны находиться в числе главных воспитательных средств и особенно действовать против себялюбия, самонадеянности — «этих нравственных недугов большей части наших современных юношей».

В целях лучшей организации помощи воспитанникам при выполнении ими домашних заданий, воспитатель присутствовал во время уроков и приготовления домашних заданий. Главная задача его состояла в том, чтобы научить детей учиться самостоятельно, любить умственный труд. Поэтому он старался быть советчиком своего воспитанника, а не простым его репетитором, помогал, а не выполнял за него домашние задания.

Во время посещения уроков воспитатель знакомился с методикой преподавания, советовался с учителем, проверял успехи воспитанников своего отделения.

В обязанности воспитателя входила организация для детей чтения, игр, прогулок. Он наблюдали за тем, чтобы воспитанники выражали свои мысли ясно, отчетливо, так как неясность и небрежность в речи всегда «соединяются с неясностью понятий и поверхностным мышлением. Органическая связь между мыслью и языком неоспорима, и русский, не говорящий или не любящий своего языка — уже не русский ни по мыслям, ни по чувствам».

Справедливо указывалось, что деятельность всех воспитателей должна быть согласована, так как права и обязанности каждого из них одинаковы. «Кто принял на себя обязанности воспитателя, будь то военный или статский, тот перестает быть тем или другим. Он — педагог, обязанный содействовать своему собрату во всех отношениях и всеми силами для общей цели. Антагонизм воспитателей - величайшее зло в деле воспитания», — выделено в «Правилах».

Каждый из четырех воспитателей по очереди дежурил по определенному «возрасту», наблюдая за тем, чтобы своевременно исполнялся режим, и порядок занятий по всем отделен дежурный воспитатель вел журнал, в котором отмечал отсутствующих и в который заносил все те проступки, которые должны быть доведены до сведения отдельных воспитателей. Он обедал и ужинал за одним столом с воспитанниками и о качестве пищи докладывал директору. За воспитателем сохранялось право приказывать, но, наряду с этим, он должен был обращаться в старшем «возрасте» к сознанию воспитанников, выработать правильное представление о том, что повиновение и принуждение «два совершенно противоположные понятия потому, что первое основывается на уважении, второе — на страхе, в первом признается свободная воля, во втором — нет воли, нет личности».

Практика воспитательной работы в военных гимназиях-интернатах прежде всего опиралась на педагогические идеи К.Д. Ушинского и строилась на основе индивидуального изучения детей, учета их возрастных особенностей. Из записей воспитателя 1- й Петербургской военной гимназии:

«Чтобы приучить воспитанников серьезно и разумно относиться к делу, я прибегал к беседам при всяком удобном случае и с отдельными личностями, и с кружками, и с целым классом. Этими же беседами я пользовался также для собственно воспитательных целей, чтобы образовать понятия детей, подействовать на их сердца, разъяснить их недоразумения, провести требования и т.п. Утром, когда они встают, вечером, когда ложатся, я вслушивался в их разговоры, и, избегая тона менторства, нередко вмешивался в их споры, в их суждения, вставлял свои замечания, высказывал свои взгляды, не навязывая их им, допуская возражения и противоречия, стараясь путем опровержения доказать несостоятельность их мнений е суждений. В свободное от занятий время на плацу или прогулке я старался образовать около себя кружок, толкуя с ними, вызывая и размышления, заставляя их высказываться. Это вошло даже в привычку: стоило мне прийти на дежурство, и тотчас являлось несколько воспитанников, которые, после первых приветствий, обращались с вопросом: «Ну, поговорите же о чем-нибудь». Тут толковали мы об их детстве, о родине, об их первых впечатлениях, их родителях, о книгах, ими прочитанных, — все это входило в нашу беседу, и большинство их забывало в это время свое недоверие к воспитателю и нередко искренне высказывало свои мнения, чувства, понятия и давало, таким образом, воспитателю возможность руководить ими, вселяя доверие и сближение. Из этих разговоров я узнавал часто их прежнюю обстановку, условия их развития, причины, имевшие влияние на формирование их характера, их прежние проказы и шалости, а подчас, хотя, конечно, реже, и настоящие их намерения. В этих беседах я старался внушить им необходимость труда, важность для них знаний, практическую пользу последнего в их жизни и т. п. При удобном случае пускалась в дело ирония, как лучшее средство против фанфаронства многих из них, против дурных привычек и наклонностей, и нечасто это средство оставалось без результатов. Некоторые побаивались видеть осмеянными свои недостатки, сдерживались сперва внешне и мало-помалу приобретали привычку контролировать хоть в присутствии моем свои слова и действия .»

Статьи по педагогике:

Развитие воображения в онтогенезе
Воображение — это универсальный психический процесс, входящий в состав любого вида деятельности человека в той мере, в какой она требует творчества, включая и речь. Воображение проявляется в тесной связи с восприятием, памятью, мышлением, эмоциями. Оно вплетается практически во все познавательные п ...

Психолого-педагогическое обоснование исследуемой проблемы
Выбор средств обучения русскому языку, в том числе и средств развития речи школьников, опирается на достижения педагогики, дидактики, которая дает обобщенное понятие процесса обучения (это необходимо учителю). Успешное изучение русского языка невозможно без знания психологии обучаемых. Вот поэтому ...

Коммуникативная компетенция: сущность, содержание, компоненты
Существование человечества немыслимо вне коммуникативной деятельности. Независимо от пола, возраста, образования, социального положения, территориальной и национальной принадлежности и многих других данных, характеризующих человеческую личность, мы постоянно запрашиваем, передаем и храним информаци ...